За врачебной маской: белорусский микрохирург о том, за что любит работу и как растит 3 сыновей

Потомственный доктор-микрохирург, папа троих сыновей и увлеченный рыбак Александр Подгайский рассказал 103.by о том, как слава отца помогает развиваться в профессии, почему работа — это «вторая» жена и что делать, чтобы успевать быть не только талантливым врачом, но и заботливым главой семьи?

Детство провел в медицинском общежитии, вопрос с выбором профессии был очевиден

— Я родился в семье докторов. Отец талантливый микрохирург, мать — терапевт, бабушка и дедушка по линии папы также были врачами. Дед — хирургом, бабушка — кардиологом. В детстве мы долгое время жили в общежитии для медиков. Кругом одни доктора. Когда речь зашла о выборе профессии, он был очевиден. Я пошел в медицину, потому что не представлял себя где-то еще. 

Александр Владимирович рассказывает, что разница в возрасте у них с братом около 10 лет. Когда молодой Подгайский поступил, брат видел, как сложно учиться в медицинском. Видел, как рано тот уезжает на учебу и как поздно возвращается. В итоге он выбрал другую сферу. Вначале отучился на юриста, потом получил образование в ИТ-сфере.

— После учебы я поехал по распределению в Борисов. Бывало, приезжал домой один раз в 2-3 недели на выходные, но после ночного дежурства мог проспать всю субботу или воскресенье. Брат все это замечал, задавал вопросы. Я объяснял, что работа тяжелая, ночи часто бывают бессонными, и отдохнуть можно только в родных стенах. Думаю, на брата повлиял мой опыт и, наши постоянные разговоры о работе с папой. Мы работаем по разным специальностям, но это не мешает нам находить общие темы для разговоров.

Старший сын активно интересуется работой врача

— Моя супруга стоматолог. У нас трое прекрасных сыновей. Старшему 10 лет, среднему — 6, младшему — 7 месяцев. Поведение старшего сейчас часто напоминает мне свое собственное в детстве. Ребенок постоянно спрашивает о том, почему я так много времени провожу на работе? Он интересуется, мол, где я был вчера и где буду завтра. Ему любопытно то, чем я занимаюсь. 

Доктор рассказывает, что объясняет сыну, мол, вчера у него было дежурство, завтра ожидается обычный рабочий операционный день. Пытается говорить малышу, что работа тяжелая и ответственная, что иногда приходится жертвовать личным временем. Поэтому в зоопарк придется пойти через выходные, а в цирк — еще чуточку позднее.

— Пытаюсь выкраивать время на выходных, чтобы провести его с семьей, но получается по-разному. Полагаю, что у старшего все эти разговоры отложатся на подсознательном уровне, и он может пойти в медицину. Я не возражаю, но в зависимости от того, куда он захочет. Ведь медицина многопрофильная профессия. В стоматологии, например, нет ночных дежурств. Чего не скажешь о микрохирургии. Здесь можно ночами оперировать и это нормально. Хирургия более трудная, работа, которая требует определенной выносливости.

— Почему же вы сами выбрали этот профиль?

— Пошел по стопам отца. Сейчас он больше занимается пластической хирургией, но и оперирует самые сложные случаи. Сегодня стать хорошим хирургом можно лишь переняв весь накопленный опыт своих учителей. Опираясь на этот багаж знаний, можно внедрить в хирургию что-то новое. Я горжусь, что одним из моих учителей является мой отец.

Многие хирурги в пластическую хирургию идут из микрохирургии. Вырабатывается точность движений, усидчивость и размеренность в принятии решений. Подготовить такого специалиста можно не за недели и месяцы, а лишь за годы работы. Наложение микрососудистого шва — ювелирная работа. Поэтому перед началом практической деятельности в больницах такие специалисты днями и ночами тренируются на операционно-тренировочных микроскопах. Младший Подгайский не исключение. Работал травматологом, а вечерами тренировался и изучал микроскоп. Ведь обладая навыками микрососудистого шва, можно не только пришивать оторванные или отрезанные пальцы, но и закрывать обширные дефекты тканей и костей, восстанавливать проходимость маточных труб при бесплодии, реконструировать молочную железу после мастэктомии. При помощи микрохирургии можно восстановить кровоток в конечности и предотвратить ампутацию.

— Мы оперируем совместно с детскими хирургами, детскими и взрослыми онкологами, трансплантологами.

На сегодняшний день в больнице стоит самый современный операционный микроскоп. Таких только 3 в стране, и 2 из них находятся в областной клинике.

Доктор рассказывает, что с отцом его часто путают по голосу и сейчас. А вот в профессии младший Подгайский всего старался добиваться сам. Вначале отработал распределение, потом вернулся в Минск.Затем отучился в клинической ординатуре, работал врачом-травматологом, а потом пришел в микрохирургию. 

Пациенты — люди разного возраста и профессий

Несмотря на большую ответственность и ночные дежурства врач признается, что любит профессию. 

В больницу съезжаются пациенты со всей области. Это могут быть дети, которые чаще попадают в неприятные истории летом. Многие помогают отцам рубить дрова и в результате остаются без пальцев.

— Недавно, пересаживали ребенку пальцы со стопы на кисть. Сейчас у него все хорошо. Есть функция хвата, он может писать, здороваться, самостоятельно одеваться и рисовать. Некоторые падают с качелей, а потом банальный перелом осложняется сосудистой патологией. Тогда мы оперируем малышей совместно с травматологом. Есть и 90-летние мужчины, которые строят что-то и случайно наносят себе увечье. 

— Я оперировал врачей, водителей, художников, учителей и продавцов. У нас ведь все в душе строители. Многие не соблюдают и не знают правила техники безопасности, а после операции спрашивают сколько швов положили. Когда я отвечаю, что около 50, удивляются. Операция по восстановлению 1-го пальца может длиться 2-3 часа. В тяжелых случаях — еще дольше. Ведь необходимо восстановить артерии, вены, сухожилия, кость и мягкие ткани. 

Врач рассказывает, что еще знаменитый академик Ренат Акчурин, который оперировал Ельцина говорил, что реплантации пальцев и кисти сопоставимы по сложности с операциями на открытом сердце, а в некоторых случаях технически труднее. Слишком тонкая здесь грань. Сложность и ответственность — огромные.

— Что помогает вам расслабляться, отдыхать от работы?

— Я люблю собирать грибы и ловить рыбу. Любовь к рыбалке привил отец. Он сам часто отдыхает именно так и научил этому меня. Люблю выехать на рыбалку на все выходные, как с семьей, так и один, чтобы побыть самому с собой. Мой старший сын рыбалку не любит, зато средний ее просто обожает. Каждый раз просит взять с собой, чтобы словить рыбу покрупнее. 

Доктор рассказывает, что вместе с супругой и детьми им нравится бывать на Браславских озерах, отдыхать в белорусских усадьбах. Семья Подгайских любит такие места, где нет автомобильного доступа. Они ставят машину и долго-долго идут к какому-нибудь укромному месту у водоема. 

Если нужно что-то отпилить, вызываю мастера

Александр Владимирович говорит, что никогда не думал о том, что хотел бы заниматься чем-то другим по жизни. Он уверен, что каждый должен делать свое.

— Я, например, в другую сторону и не смотрю. Если мне нужно что-то отпилить, вызову мастера или попрошу знакомого, который работает в этой сфере. Не возьму пилу в руки сам никогда. Ведь с инструментом надо уметь работать. Профессия для меня — вторая жена. Посмотришь в другую сторону, уже измена.

Люди не связанные с медициной не поймут, что может быть интересного в отрезанном пальце или отрезанной руке. А ведь доктора способны оживить не живое.

— Я могу под микроскопом сшить сосуды, диаметр которых меньше миллиметра, и на моих глазах кровь поступит в палец, протечет по венам и палец оживет. Если это кисть, предплечье или нога, человек не станет инвалидом, сможет вернуться к своей прежней профессии. Буквально недавно в ординаторскую зашел бывший пациент. Ему 2 года назад доктора пришивали полностью отрезанную кисть руки. 

Доктор рассказывает, что бывший пациент просто забежал в кабинет, поздоровался, извинился, сказал, что проездом. Мол, хотел показать, что с рукой все хорошо, каждый палец работает. Группы инвалидности нет, работает, как и раньше. Он просто сказал спасибо, пожал нам руки и убежал.

— Вот в такие моменты чувствуешь гордость за свой коллектив и свою профессию, когда удается спасти человеку руку, пальцы или ногу и он возвращается к обычной жизни — это лучшая для нас, докторов, награда.