За врачебной маской: травматолог-ортопед с 40-летним стажем о работе, командировках и любимой внучке

Потомственный доктор, муж, отец и дедушка Виталий Ржеусский рассказывает о том, как знание французского помогло найти друзей, каково было работать в Алжире и чем любит заниматься со своей семьей, особенно — с внучкой Машкой, которой скоро исполнится 15 лет.

О родительской семье

Сегодня в нашей семье около 11 докторов разного профиля. Среди них: я, моя супруга, сестра, дочь сестры и мой зять — все врачи. 

Виталий Петрович шутит, что у них с сестрой, наверное, не было выбора. Такими привычными стали разговоры за семейным столом о санации, наркозе, кисетных швах и кровоостанавливающих зажимах. С малых лет сестра гордо сообщала всем, что папа у нее хирург, а мама — врач-гинеколог.

— Родители в 1941 году закончили институты. Отец — минский, мама — винниицкий (Украина). Оба сразу попали на фронт. Познакомились в 1943, когда мама оперировала отца после ранения. Свадьбу сыграли в 1945 в Берлине. У отца после войны была миссия воссоздавать гражданскую медицину в Германии. Затем родители переехали в Западную Беларусь (в Молодечно) поднимать медицину на родине. 

Доктор Ржеусский делится, что до сих пор помнит запах мамы. Она пахла йодом. В то время гинекологи осматривали женщин не в перчатках, а руками с постоянной их обработкой йодом (так называемые "йодные перчатки"). 

— Все это потом обернулось маме тяжелейшей медикаментозной экземой. Когда выросла старшая сестра, она стала терапевтом, а я, как и отец, — хирургом. Он был главврачом областной детской больницы. Смотря на его работу, я тоже хотел выучиться и трудиться по этой специальности. Папа был очень рад. Мама, наоборот, не хотела, чтобы я был доктором. Считала, что это очень тяжелая работа. 

— Виталий Петрович, почему именно ортопедия и травматология?

— В университете обычно изучаешь все. Мне с самого начала больше всего нравилась именно травматология. Я увлекся этим направлением и уже после учебы начал работать по этой специальности. Хотя окончил университет по специальности «детская хирургия». 

После университета доктора отправили в Молодечно, в детскую областную больницу. Там он занимался не только детской хирургией, но и травматологией. Потом, как говорит сам врач, все решил случай. 

— Мне позвонил заведующий травматологией Детского хирургического центра и сказал, мол, чего ты там сидишь, у меня доктора нет. Так я и попал в свою специальность.   

Спустя время Виталий Петрович вместе с супругой окончил клиническую спецординатуру. Он по травматологии, она — по педиатрии. Затем молодые врачи уехали в Алжир.

Командировка в Алжир

— Мы трудились в другой стране 3 года. Выбор места от нас не зависел. Клиническая специальная ординатура включала в себя изучение языка и готовила нас к работе в странах Азии, Африки и Латинской Америки. Отправляла в командировку нас Москва. В Алжире мы работали практически в Сахаре, в 300 километрах на юг от моря в городе Джельфа – столице кочевников.

В социальном плане достаточно отсталый город. Врач вспоминает, что работы было очень много. Он был единственным травматологом, супруга — единственным педиатром. 

— За 3 года я сделал около 1800 операций, что сравнимо с цифрами целого отделения. Я делал это один и вернулся в Минск опытным хирургом.  

— Чем вам особенно запомнилась командировка?

— Для нас с женой это была экзотика. Хотя с течением времени поездка перестала восприниматься как нечто необычное и стала нормой. Мы много ездили по стране, много работали. К слову, больнице было далеко до идеала. Ею служило ветхое сооружение из бамбука, обмазанное глиной. Понятия об антисептике тоже были своеобразными.

Доктор рассказывает, что в Алжире было всего три дождя в год, но если они проходили, весь пол заливало водой. Лужи алжирцы засыпали опилками и вот так там ходили. 

— Помню, в один из таких дней, после дождя на коленях приползает в кабинет женщина. Выясняется, что у нее был туберкулез коленного сустава. После болезни ее нога была согнута в колене под острым углом и не двигалась. Я сделал операцию по замыканию сустава в правильном положении. Все закончилось благополучно, прошел год… Эта же пациентка уже не приползает, а приходит своими ногами. К моему удивлению, она говорит, что хочет, чтобы я вернул все на место. Мол, ходить она сейчас может, а молиться — нет. И это для нее важнее. То есть религия для местных жителей была выше здоровья.  

Любимое занятие — путешествия

Виталий Петрович говорит, что с молодости у них с женой была тяга к путешествиям. Поэтому учили язык и старались ездить как можно чаще. Поездки обогащают и дают возможность расслабиться, отдохнуть от будней. 

— Алжир, например, необычная страна. Мы видели доисторические наскальные рисунки, места, где жили древние люди. Видели развалины городов, которые давным-давно принадлежали Римской империи. Сахара — разрушенные горы. Мы жили в каменной ее части, но ездили в желтую с барханами и красную с необычайной красотой. 

Доктор признается, после командировки в Алжир у них с женой была возможность поехать работать за границу, но семья отказалась от этого. 

— Пока работали в Алжире, 3 года были без дочери. Она жила здесь, а мы — там. Это была большая моральная травма, и мы просто не решились уехать еще раз. Тем более в первый раз ей было 5. Когда хотели уехать еще раз, она была уже подростком. Наш отъезд был бы болезненным уже и для нее. 

Виталий Петрович говорит, что сегодня путешествия для него и для родных — возможность отдохнуть. До сих пор семья Ржеусских общается с друзьями-французами из Алжира. Периодически ездят друг к другу в гости. 

— У меня много друзей-французов. Помогает знание языка. Французы — потрясающие люди, я их очень люблю. Были мы семьей также в Грузии, Чехии и России.

Кроме путешествий, Виталий Петрович вместе с супругой любит свою дачу на берегу Ислочи. В сезон они собирают грибы и ягоды, наслаждаются природой.

— Мы с женой обожаем ездить по Беларуси, особенно по маленьким городам. Бывает, просто берем карту, выбираем наугад и едем. Были в Несвиже, Поставах, Лиде. 

О семье

Виталий Петрович откровенничает и говорит, что их с супругой дочь не захотела быть врачом. Она выучилась в инязе на французском факультете. Знает не только французский, но и английский. 

— Я не сожалею, что дочка не пошла по нашим стопам. Это действительно сложная, но очень интересная профессия. Я и не представляю себя без нее. Но мужа, кстати, дочь нашла все равно доктора. Наш зять также родом из семьи врачей. В общем, никуда не денешься. Среди друзей у нас много медиков.

— А пациенты становились вашими друзьями?

— Да, среди пациентов у меня тоже есть друзья. Я их оперирую, возникает какое-то сходство душ, и мы становимся приятелями. Был, например, пациент с переломом ключицы. Когда осматривал, увидел следы от пролежней. Мне показалось это диким для человека — мастера спорта по спортивному туризму.

Оказывается, раньше у него была травма шейного отдела позвоночника. Его отправили домой умирать. Он сам себя поднял. Сначала ползал, затем занимался…. Доктору этот молодой человек показался близким по духу. Тем более, что сам Виталий Петрович в молодости занимался туризмом и альпинизмом.

— Мы начали дружить, иногда общаемся и сейчас, но не в интернете. В социальных сетях я не сижу. Да и вообще скажу вам жуткую правду — компьютером владею только в той степени, которая нужна мне для работы. Может и больше надо бы уметь, но пока так. У меня есть верный помощник в этом деле — внучка Машка. Ей 15 . Ей нравится фотографировать и ездить с нами в заграничные поездки. Мы ее очень любим. Славный ребенок.